ПОРТРЕТЫ

Владимир Чикишев

режиссер

После десяти лет занятий пантомимой он открыл свой театр «Пиано», все актеры которого - абсолютно глухие дети. Игра и импровизация стали главными в работе с необычными актерами. которым уже двадцать пять лет аплодируют во всем мире. Текст: Нина Абросимова Фото: Наталья Планкина

Как вы попали в «страну глухих»?

В школе-интернате для глухих детей мы с женой Мариной появились после окончания студии пантомимы Анатолия Малофеева, в феврале 1986 года. Нашей целью было создание театра. Знаете, мир глухих детей параллелен тому, в котором живём мы, слышащие и говорящие. Это действительно два образа жизни, как Восток и Запад в знаменитом стихотворении Редьярда Киплинга, которые вряд ли когда-то сойдутся.

Вы в феврале 1986 года так же думали?

Нет, тогда мы об этом не подозревали. И я, и Марина были молодыми людьми, совершенно очарованным и пантомимой после достаточно длительного периода замечательных занятий Анатолия Малофеева. Он научил нас воспринимать пантомиму как очень высокое искусство с большим философским смыслом. Нашей мечтой было научить ему детей. То, что нашими воспитанниками будут глухие мальчишки и девчонки, мы в тот момент посчитали чуть ли не идеальным случаем.

Посмотрели всех ребят в движении, и только ученики из четвертого класса и младше убедили нас: театр будет. Мы очень совпадали с ними в мироощущении и сразу влюбились в своих воспитанников, которые часа по два импровизировали на занятиях. И мы вместе с ними. Взахлеб смотрели на проходящую перед нами на сцене-ковре жизнь детей. Это безумно интересно! С другой стороны, над нами довлели понятия, привычные для слышащих взрослых при обучении пантомиме. Ведь что такое театр глухих в представлении большинства зрителей? Упрощенная клоунада и пантомима, в которых слишком много жестикуляции. В этом нет ни собственно движения, ни эстетики, ни фантазии. В импровизации есть выплеск чувств - и все! Попробуй детей остановить, попытайся повернуть к художественному смыслу пантомимы - у них пропадает интерес. А пантомима слышащих людей - это особая игра взрослых, которая невозможна без порой тысячекратного повторения какого-то движения. На это не всякий профессионал способен, дети тем более. Но без такой работы, по представлению взрослых, этот вид искусства просто невозможен.

Какой нашли выход?

Дети заставили его найти, причем очень быстро. Они начали заниматься в театре с февраля. Мы уже готовились к выступлению. И вдруг в апреле они не пришли на занятие: весна, на улице интереснее. Я был в шоке: что сделано не так?!

Потом мы поняли: мы работаем с необычными людьми. У них особая психология и мышление, они подвержены резкой смене настроений. На них влияет огромное множество факторов: те же взрослые, родители в частности, отнюдь не всегда помощники. А я это не учитывал. Мне все представлялось в стерильном виде. Я и они. Мы должны, и мы сделаем театр. Жизнь из года в год заставляла на смену прежним методам и способам, которые вчера работали прекрасно, а сегодня отказывали, искать другие, более продуктивные. Так и шли наощупь. На пять минут удается удержать внимание детей, они улыбнулись, вспыхнули, как свечечка, - уже хорошо. Потом они опять гаснут. И - снова поиск. Мы много времени потратили, прежде чем поняли: нужна игра, но игра особая - продуктивная, обучающая. Именно в игре дети сейчас и осваивают те конкретные приемы, которые помогут каждый следующий спектакль поднять на ступеньку выше.

Какова эта вершина?

Свобода. Творчество. Полет. Мы учим своих детей свободному движению на сцене. Каким образом? С помощью импровизации. Она одновременно метод обучения и создания спектаклей и метод коррекционной педагогики. Благодаря умению импровизировать наши дети не боятся отойти от композиции спектакля. Они знают: театр не страшнее, чем жизнь, в которой их ждет масса проблем. На наших спектаклях всегда звучит музыка, а зрители норой даже не подозревают, что дети-актеры её не слышат. Более того, они находятся в контакте с залом, и этот контакт усиливают, развивают. Так возникает взаимодействие со зрителем, которое переходит в мастер-класс глухих актеров для слышащих и говорящих людей, по воле участников спектакля поднимающихся для совместного действия на сцену. Потому и плачут взрослые, что понимают, насколько это сложно.

Кто помог вам в становлении театра?

Идею «Пиано» с первой минуты поддерживала моя жена Марина. Она творческий человек в большей степени, чем я. Марина Юрьевна и педагог, и художник-постановщик спектаклей. Она - мама театра.

Как ваши дети относятся к вашему творчеству? Помогают? Участвуют?

Они выросли практически в театре. Наш первенец Даниил был его актером с четырех до двадцати трех лет. Теперь он педагог и менеджер. Кроме того, все компьютерное и техническое обеспечение репетиций и спектаклей тоже на сыне. Младшая Настя росла рядом с глухими детьми с еще более раннего возраста, и сейчас она тоже педагог и сурдопереводчик. А еще у нас очень много друзей, особенно среди актеров. Скажем, актриса «Табакерки» Евдокия Германова стала нашим другом и у нас частый гость. Мы выступали в «Современнике» в присутствии большого количества звёзд и известных людей. Среди них были главный режиссер театра Галина Волчек и жена первого Президента России Наина Ельцина, актеры театра «Ленком» Мария Миронова и Дмитрий Певцов. Актриса «Современника» Чулпан Хаматова после нашего выступления со слезами на глазах сказала в адрес «Пиано» много замечательных слов. И наше творчество должно и будет развиваться, потому что глухой ребенок на сцене наполнен светом, радостью и стремится ими поделиться с обычными зрителями. Я называю наших актеров героическими детьми.

Журнал "Cобака.ru". Февраль 2011.